История Свердловской милиции с 1919 по 2008 гг.

• 08.08.1919 г. Губернское управление милиции НКВД РСФСР 

• 15.12.1923 г. подотдел милиции Свердловского окружного адмотдела 

• 31.12.1930 г. Управление милиции и уголовного розыска НКВД РСФСР 

• 13.06.1931 г. Управление РКМ при П.П. ОГПУ по У/О 

• 17.01.1934 г. Управление РКМ по ОГПУ С/О

• 10.06.1934 г. Областное управление милиции УНКВД по С/О 

• 1946-1949 гг. ОУМ УМВД по С/О 

• 1949-1954 гг. ОУМ УМГБ по С/О 

• 1954-1956 гг. ОУМ УМВД по С/О 

• 1956-1960 гг. УМВД по С/О 

• 1960-1968 гг. УООП С/О 

• 1968-1996 гг. УВД С/О 

• 1996-2007 гг. ГУВД С/О
• 2007-2011гг. ГУВД по С/О
• 2011г. по наст. время ГУ МВД России по С/О

НАЧАЛЬНИКИ ОБЛАСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ МИЛИЦИЕЙ 

УНКВД-УМГБ-УМВД-УВД-ГУВД С/О с 1934 по 2008 гг.

Начальники областного управления милиции УНКВД-УМГБ-УМВД-УВД-ГУВД С/О с 1934 по 2013 гг.

• Решетов Илья Федорович, комиссар Госбезопасности, 1934-1936 гг.

• Дмитриев Дмитрий Матвеевич, комиссар Госбезопасности 3-го ранга, 1936-1938 гг.

• Викторов-Новоселов Михаил Петрович, 1938-1939

• Иванов Иван Васильевич, 1939-1941 гг.

• Борисов Тимофей Михайлович, 1941-1943 гг.

• Попков Иван Григорьевич, 1943-1948 гг.

• Шикторов Иван Сергеевич, 1948-1949 гг.

• Кривенко Михаил Спиридонович, генерал - лейтенант, 1949-1951 гг.

• Шишкарев Михаил Николаевич, генерал-майор вн.службы, 1951-1963 гг. 

• Емельянов Евгений Арсентьевич, генерал-лейтенант вн.службы, 1963-1976 гг. 

• Князев Григорий Никифорович, генерал-лейтенант милиции, 1976-1986 гг.

• Фролов Василий Алексеевич, генерал-майор милиции, 1986-1990 гг.

• Демин Владимир Александрович, генерал- майор вн.службы, 1990-1994 гг.

• Воротников Владимир Александрович, генерал-майор вн.службы, 1994-1996 гг.

• Краев Валерий Константинович, генерал-лейтенант милиции, 1996-1999 гг.

• Красников Алексей Алексеевич, генерал-лейтенант милиции, 1999-2001 гг.

• Воротников Владимир Александрович, генерал-лейтенант вн.службы, 2001 - 2006гг.

• Никитин Михаил Александрович, генерал-лейтенант милиции, октябрь 2006г. - октябрь 2010г.

• Бородин Михаил Анатольевич, генерал-лейтенант полиции, октябрь 2010г. - октябрь 2018г.

Страницы истории

Становление милиции на среднем Урале 

В феврале 1917 года в России свершилась буржуазно-де­мократическая революция. Монархия Романовых, существо­вавшая триста лет, рухнула. В силу особых обстоятельств в стране установилось двоевластие: с одной стороны - Советы рабочих и солдатских депутатов, с другой  -  буржуазное Вре­менное правительство.

Весть о событиях в Петрограде быстро распространилась по стране. Уже 27 февраля в Екатеринбурге, о чем сообщал губернатору полицмейстер,  стали распространяться слухи о «бунте» в столице. Однако первые сообщения о событиях в Петрограде появились в печати Екатеринбурга лишь 4 марта. На следующий день газета «Уральская жизнь» опубликовала «Отречение» Николая II.

Население Екатеринбурга бурно приветствовало победу революции. Повсюду возникали митинги и собрания. Рабочие города освободили политических заключенных, среди которых были члены Екатеринбургского комитета большевиков во главе с Иваном Михайловичем Малышевым. Третьего  марта состоя­лось первое легальное собрание екатеринбургских большеви­ков.

В дни февральской революции на Урале вышли из под­полья 12 партийных организаций, насчитывавших 306 человек.  Несмотря на свою малочисленность, большевики имели большой авторитет среди рабочих Урала, особенно в горно­заводских районах. По их инициативе и при непосредственном руководстве на Урале сразу же после февральских собы­тий в столице стали создаваться Советы рабочих и солдат­ских депутатов.

Екатеринбургский Совет солдатских депутатов был создан 8 марта. 19 марта провел свое первое заседание Совет рабо­чих депутатов. Через несколько дней произошло слияние этих двух Советов и первым председателем объединенного Совета был избран прапорщик большевик Павел Михайлович Быков (впоследствии депутат 1 и IIВсероссийских съездов Советов, участник вооруженного восстания в Петрограде в октябре 1917 года). Большевики Екатеринбурга оказали большую помощь в организации Советов в Уфалее, Сысерти, Полевском, Таватуе и других местах. Многие из этих Советов сосредоточили в своих руках всю полноту власти. Следует отметить, что из 29 Советов Урала, возглавляемых большевиками, 21 находились на Среднем Урале.

Однако обстановка, сложившаяся в стране после февраля, была характерна и для Урала. Здесь также возникло двое­властие. В первые же дни после революции Временное прави­тельство назначило в губернские центры своих комиссаров и создало новые, буржуазные, органы власти - Комитеты общественной безопасности. Комитеты, как указывалось в «Положении» о них, учреждались «для содей­ствия Временному правительству в укреплении нового госу­дарственного строя России, для подготовки .к выборам в Уч­редительные собрания, для обеспечения общественного спо­койствия на местах, для контроля за деятельностью прави­тельственных и общественных учреждений и организаций, должностных и частных лиц. . .».

Создавая буржуазные органы власти, Временное прави­тельство отнюдь не собиралось ликвидировать старую госу­дарственную машину. На местах были сохранены органы  местного самоуправления - городские Думы и Земства. Были сделаны попытки сохранить, но под новой вывеской, и старый карательный аппарат.

И все же, под нажимом народных масс Временному пра­вительству пришлось объявить о ликвидации старой полиции и замене ее «народной милицией». В Декла­рации от 3 марта указывалось: «Департамент полиции, ве­давший при старом строе полицией, упразднен, и все служа­щие в нем оставлены за штатом... Полиция в России будет общественной. Она является отдельной отраслью городского общественного управления, в лице которого будет иметь свое начальство...».

До выработки особого положения о «народной милиции» местным властям предлагалось самостоятельно создавать ор­ганы охраны общественного порядка.

В Екатеринбурге Комитет общественной безопасности был создан 4 марта из представителей городской Думы, общест­венных организаций, рабочих, войсковых частей. Первона­чально в его состав входило 10 представителей Думы, 5 пред­ставителей войск, 11 рабочих, среди которых было 7 больше­виков.  При Комитете общественной безопасности были соз­даны исполнительная комиссия и 8 секций: следственная, судебно-юридическая, тюремная, финансовая и т. п. Секция по организации «народной милиции» состояла из 11 членов. Председателем ее был избран Н. А. Лебединский, земский архитектор. Секция разработала «Наказ» и штаты милиции, которые 28 марта были утверждены Комитетом.  В апреле после реорганизации Екатеринбургского Комитета общест­венной безопасности решение вопросов, касающихся милиции, было возложено на председателя исполнительной комиссии и на заместителей товарища председателя 

К середине марта Комитеты общественной безопасности были организованы во всех крупных центрах Екатеринбург­ского уезда.

Екатеринбургские   большевики  -  И. М. Малышев, А. И. Парамонов и другие вошли в Комитет общественной безопасности, но, участвуя в нем, они не строили иллюзий по поводу возможностей этой организации. Этот Комитет нужен был им, пока не образовались Советы, как орудие борьбы против старой власти, как организация,способная в первое время .предотвратить возможные хулиганские вылазки и орга­низовать охрану общественного порядка. 

Под давлением большевиков и трудящихся масс Екате­ринбургский Комитет общественной безопасности вынужден был провести ряд мер, направленных на ликвидацию старых органов власти. На первом же своем заседании он потребо­вал от городской Головы «предложить жандармерии и поли­ции немедленно, не позже 10часов утра 5 марта, сдать ору­жие». На следующий день, 5 марта, А. И. Парамонов,член следственной комиссии, докладывал на заседании Комитета общественной безопасности подробности ареста начальника жандармского управления по Екатеринбургскому и Верхотурскому уездам Ивановского и изъятия у него папки с делами о шпионаже, записками по истории революционного движе­ния в России и других документов. На этом же заседании было «постановлено» раз и навсегда заменить слово «поли­ция» словом «милиция» и широко известить, что этот инсти­тут будет подчинен городскому самоуправлению.     

6 марта исполнительная комиссия Комитета обществен­ной безопасности приняла решение «подвергнуть домашнему аресту полицмейстера Ключникова, и временно назначить на­чальником городской милиции капитана 124-го пехотного запасного полка И. 3. Деулина».   

10 марта в «Обращении к гражданам Екатеринбурга», опубликованном в газете «Уральская жизнь», Комитет обще­ственной безопасности сообщил, что взамен городской поли­ции создана народная милиция, которой поручено принять все меры по охране безопасности и порядка в городе.

В Екатеринбурге было создано управление народной ми­лиции, которое было расположено по ул. Уктусской, в доме ¹ 13. Город был разделен на 3 милиционных комиссариата, согласно бывших полицейских участков, при 2-ом комиссариате наМельковке было учреждено его отделение. При на­чальнике управления милиции учреждалась коллегия - совет милиции, в который входили помощник начальника милиции, участковые начальники милиции, по одному представителю от канцелярий управления и трех частей (комиссариатов) и по одному милиционеру от каждой части. Задачей совета являлась разработка всех вопросов, связанных с организаци­ей милиции, ее финансовыми и хозяйственными делами.

Личный состав милиции комплектовался путем приглаше­ния через газету вступать в ряды милиционеров. Приглаша­лись лица в возрасте от 20 до 50 лет, грамотные и имеющие рекомендации от общественных организаций или лично из­вестные Комитету общественной безопасности.

Никакого разъяснения, как строить народную милицию, правительство не давало, все зависело от местной инициати­вы. Лишь несколько позднее, в конце марта, министерство внутренних дел в телеграмме губернскому комиссару Калу­гину указало: «Проект положения постоянной милиции сроч­но разрабатывается. Пока надо организовать временную, не стесняясь законами, относившимся к бывшей полиции. Зачис­ление в милицию бывших членов полиции зависит всецело от вас».

Это указание министерства привело к тому, что в первое время в ряде городов Урала, в том числе и в Екатеринбурге, в отряды народной милиции было принято много служащих бывшей полиции. Так, начальник Екатеринбургской милиции сообщал в исполнительную комиссию Комитета общественной безопасности: «До переворота состав старой полиции во гла­ве с полицмейстером и его помощником был 181человек. К 12 апреля из прежнего состава старой полиции осталось 74 человека. Заменить старую полицию сразу новыми лица­ми согласно новым штатам не имел возможности за отсутст­вием достаточного количества прошений со стороны новых лиц... и дабы не нарушать сразу нормальной охраны города и уголовного сыска». Правда, следует сказать, что Екате­ринбургский Совет рабочих и солдатских депутатов в апреле принял решение: «всех членов полиции, состоявших на служ­бе в дни революции и продолжающих оставаться в милиции, отстранить от должностей немедленно и годных к военной службе отправить на фронт».

Все расходы на содержание народной милиции в городе и уезде брали на себя местные органы власти в размере сумм, которые ранее расходовались на казенную полицию. Оклады служащих милиции, штаты милиции оставались такими же, как и в бывшей полиции, и даже милицейские канцелярии в ряде городов располагались в помещениях бывших полицей­ских управлений.

В мае 1917 года на должность начальника Екатеринбург­ской .городской милициивместо И. З. Деулина был назначен Н.Н.Надеждин - сын присяжного поверенного. Во время II Государственной Думы он был секретарем фракции народ­ных социалистов, затем редактором и издателем ежедневной газеты в Пензе. В 1917 году он окончил Московский коммер­ческий институт и получил высшее юридическое образование.

Н. Н. Надеждин предложил свою кандидатуру на пост начальника милиции после опубликования в «Русских ведо­мостях» объявления Екатеринбургского Комитета обществен­ной безопасности о приглашении «на постоянную должность начальника народной милиции с высшим, если возможно, юридическим образованием». На этом посту он пробыл до 12 августа, когда, получив назначение инспектором Москов­ской милиции, без согласования с городскими властями, тай­но покинул Екатеринбург.

В своем приказе ¹ 1 начальникам милиции всех частей Н. Н. Надеждин ввел форму для служащих милиции: низ­ший милиционер должен был носить на левой руке красную повязку с буквами «Е. Н. М.» (Екатеринбургская народная милиция) и номер, который он получал из управления на­чальника; районные наблюдатели -красную повязку с одним белым просветом; помощники участковых начальников мили­ции имели на красной повязке два белых просвета; участко­вые начальники милиции и помощник Екатеринбургского начальника милиции - три просвета иначальник милиции города - четыре просвета на красной повязке.

Ношение формы было обязательно при исполнении слу­жебных обязанностей. Служащие канцелярий повязок не но­сили. Оружие выдавалось только тем милиционерам, которые отправлялись на выполнение служебных обязанностей.

Екатеринбургская городская народная милиция была ма­лочисленной и не справлялась со своимиобязанностями, вследствие чего властям приходилось прибегать к помощи солдат. Так, 4 мая исполнительная комиссия Комитета обще­ственной безопасности обратилась к начальнику екатерин­бургского гарнизона с просьбой организовать для охраны города, ввиду участившихся и принявших систематический характер краж и грабежей, патрульную службу, для чего при­влечь прибывшую в Екатеринбург казачью сотню, так как силами милиции невозможно вести должную борьбу с пре­ступниками. 6 мая начальник гарнизона Марковец отдает приказ: «В виду малочисленности штата народной милиции, предписываю высылать ежедневно к 12 дня в помощь мили­ции по задержанию оперирующих в городе воровских шаек и устройству облав в тех притонах, где скрываются преступ­ники - вооруженные воинские команды». В распоряжение начальника милиции каждого участка направлялось по 20 вооруженных солдат.

Как свидетельствуют документы тех лет, народная мили­ция города Екатеринбурга была не только малочисленной, но и качественный состав ее был в значительной степени крайне неудовлетворительный. Положение здесь было таково, что пришлось вмешаться исполкому Совета рабочих и сол­датских депутатов, который признал, «что милиция требует немедленной реорганизации, ибо то, что творится в ее недрах, делает ее учреждением худшим, чем даже старая полиция, и что милиция настоящего состава требует форменной чистки чуть не на 90%».

Исполком Совета освободил от исполнения обязанностей за пьянство и. о. начальника городской Екатеринбургской милиции Ф. Н. Архипова, который находился на этом посту после отъезда Н. Н. Надеждина, и назначил начальником милиции прапорщика В. А. Старцева, члена исполнительного комитета Совета, юриста по образованию. Исполком предло­жил губернскому комиссару назначить ревизию милиции.

Екатеринбургская городская Дума, обсудив 10 октября 1917 года вопрос о положении в милиции, выделила средства на ее содержание. Дума поддержала кандидатуру исполни­тельного комитета Совета В. А. Старцева на должностьначальника милиции и избрала особую комиссию ему в помощь для реорганизации милиции.   Но в результате Октябрьских событий комиссия приступила к своим обязанностям лишь в декабре месяце.

Таким образом, сразу же после прихода к власти буржуа­зия создает так называемую «народную милицию». Эта орга­низация отделенных от народа и противопоставленных ему вооруженных людей, находящихся под командой буржуазии, нужна была ей, чтобы удержаться у власти. Для проникно­вения в милицию пролетарских элементов был создан заслон. В Положении о милиции от 17апреля 1917 года вводился образовательный ценз в объеме гимназии для начальников милиции и их заместителей, запрещалось принимать на служ­бу в милицию лиц, состоявших под судом и  следствием, что на практике легко можно было применить и к бывшим поли­тическим ссыльным.

В противоположность «народной милиции» Временного правительства уже в первые же дни .после Февральской рево­люции рабочие по инициативе и под руководством большеви­ков стали создавать свою - рабочую милицию. В начале марта отряды рабочей милиции были организованы в Сысерти, Алапаевске, Невьянске, Нижнем Тагиле, на предприятиях акционерного общества Северных заводов. В Екатеринбурге отряды рабочей милиции, или, как еще их называли - дру­жины - были созданы на заводах братьев Злоказовых, Верх-Исетском, Монетном, в Екатеринбургском железнодорожном узле, Макаровской фабрике. 

Всего на Урале в марте - апреле 1917 г. рабочая милиция была организована в 18 - 20пунктах.

Первые отряды рабочей милиции формировались на доб­ровольных началах. В них принимали наиболее преданных делу революции рабочих. Отбор в эти отряды был очень строгим: обязательно требовалась рекомендация членов пар­тии большевиков, представителей Совета, членов .профсоюза или фабзавкома. Хотя в основном в рабочую милицию вхо­дили беспартийные, но большевики, особенно члены партии, принимавшие участие еще в событиях 1905 года, составляли ядро этих отрядов.

В большинстве случаев эта милиция содержалась за счет заводоуправлений. Как видно из данных, приведенных в отче­те Уральского горного ведомства, на содержание фабрично-заводской милиции с марта по июль 1917 года было израсхо­довано около 53 тыс. рублей.  

Формально фабрично-заводская милиция включалась в состав милиции Временного правительства, но фактически действовала самостоятельно, защищая интересы трудящихся, и подчинялась только Советам. Она вела борьбу против контрреволюции и уголовников, поддерживала революцион­ный порядок в городах и рабочих поселках, охраняла пред­приятия, пресекала саботаж капиталистов и помогала осу­ществлять рабочий контроль за производством и распределе­нием продуктов. 

Создавая свою милицию, пролетариат использовал опыт первой русской революции, когда был сделан первый шаг в практическом осуществлении программного положения пар­тии большевиков о вооружении народа. Как и в годы рево­люции 1905 - 1907 гг., рабочая милиция, созданная в марте -  апреле 1917 г., не только охраняла общественный порядок на территории соответствующих Советов и предприятий, но и использовалась как вооруженная сила для завоеваний новых позиций в революционной борьбе. Деятельность отрядов рабочей милиции в первые месяцы после Февральской револю­ции послужила как бы базой для организации вооруженных сил пролетариата, когда на очередь дня встало вооруженное восстание. Многие рабочие, накопившие опыт по охране об­щественного порядка и в обращении с оружием, составили ядро Красной Гвардии.

Отряды Красной Гвардии стали создаваться рабочими уже весной 1917 года. В начале так назывались отдельные отряды фабрично-заводской милиции (Екатеринбург, Невьянск), но, начиная с мая, Красная Гвардия все больше высту­пает в качестве самостоятельной силы, задачей которой явля­лась защита революции от происков контрреволюции. К се­редине 1917 года Красная Гвардия существовала уже почти во всех промышленных центрах Урала. Однако следует отметить, что до августа красногвардейские отряды существо­вали практически полулегально. Лишь после корниловского мятежа, который наглядно показал рабочим, что контррево­люция не дремлет, и для победы над ней революции нужны свои вооруженные силы, тайное стало явным. Корниловщина ускорила процесс формирования вооруженных отрядов про­летариата. На митингах и собраниях рабочие теперь уже от­крыто принимали резолюции, которые заканчивались призы­вом немедленно создавать Красную Гвардию.

Так, 5 сентября 1917 года на общем собрании рабочих за­вода братьев Злоказовых,где присутствовало 600 человек, единогласно была принята резолюция: «Общее собрание ра­бочих завода Злоказовых, обсудив вопрос об организации Красной Гвардии, постановило: требовать через своих пред­ставителей от Екатеринбургского Совета рабочих и солдат­ских депутатов немедленного вооружения рабочих по приме­ру Питера».

17 сентября общее собрание членов РСДРП(б) Верх-Исетского района записало в своей резолюции: «Общее соб­рание Верх-Исетского района РСДРП(б), находя, что поли­тический момент является решающим в борьбе рабочего класса и беднейшего крестьянства против буржуазии и ее правительства за мир - народу, за землю -крестьянам, за хлеб - голодающим рабочим, категорически требует, чтобы Екатеринбургский городской и Екатеринбургский окружной Советы рабочих и солдатских депутатов немедленно дали оружие и приступили к организации и обучению Красной ра­бочей Гвардии».   

Подобные резолюции в эти дни были приняты на заводах Ятеса, Верх-Исетском, в депо станции Екатеринбург, в же­лезнодорожных мастерских и на других предприятиях Ека­теринбурга. 

Требования рабочих были поддержаны солдатами Екате­ринбургского гарнизона. 

13 сентября исполком Уральского областного Совета, ру­ководство в котором было забольшевиками, вынес решение: «Считать организацию Красной Гвардии очередным делом рабочих, принять необходимые меры к выяснению возможно­сти достать оружие, необходимое для вооружения Красной Гвардии».  

Решение уральских рабочих создать свои вооруженные силы и отстоять завоевания революции немедленно реализо­валось: запись в Красную Гвардию проводилась тут же да общих собраниях и митингах. В результате красногвардей­ские отряды были созданы более чем в 35 городах и рабочих поселках Урала, Красная Гвардия в горнозаводских уездах Среднего Урала - Екатеринбургском, Верхотурском,Красноуфимском - насчитывала в своем составе накануне Октябрь­ской революции около 1700 человек.

Красная Гвардия создавалась по производственно-терри­ториальному признаку. В большинстве случаев ее отряды формировались по армейской системе построения. Они дели­лись на взводы, роты, батальоны. Караульную службу в от­ряде, дежурство в наряде красногвардейцы несли поочередно, не отрываясь от работы на производстве. За те дни, когда рабочие-красногвардейцы несли службу в отряде, они полу­чали оплату в размере среднего заработка. Военное обучение проводилось в большинстве случаев в свободное от работы время.   

Содержались уральские красногвардейские отряды за счет добровольных сборов, отчислений, пожертвований, собирае­мых самими рабочими, и частично за счет тех.предприятий и заводов, при которых они существовали. 

Красногвардейские отряды, возникшие после июльских событий и корниловщины, существенно отличались от отря­дов рабочей милиции. Если рабочая милиция, рабочие дру­жины, возникшие сразу после февральской революции, по существувыполняли лишь функции охраны общественного порядка, то перед Красной Гвардией встали уже и другие задачи. Партия большевиков готовилась к решающему штур­му основ капитализма, и на повестку дня был поставлен вопрос о боевой подготовке рабочих.

Зарождение советской милиции на Среднем Урале

Известие о ниспровержении Временного правительства и переходе власти в стране в руки Советов пришло в Екатерин­бург в ночь на 26 октября.

Утром 26 октября исполнительный комитет Екатеринбург­ского Совета рабочих и солдатских депутатов объявил себя единственной властью в городе и постановил отстранить от должности уездного и городского комиссара Временного пра­вительства Толстоухова. 27 октября на своем заседании исполком Совета обсудил ряд вопросов, связанных с установ­лением революционного порядка: охрана города была возло­жена на отряды Красной Гвардии, комиссары Совета были направлены на железную дорогу, почту, телеграф. Были намечены меры по борьбе с преступными элементами, спеку­ляцией, закрыты притоны.

В этот же день Екатеринбургский окружной Совет рабо­чих и солдатских депутатов разослал Советам округа теле­грамму, в которой предписывалось: «Немедленно возьмите власть в руки Совета, милиция всецело подчиняется Совету. Вредных, ненадежных комиссаров сменяйте  немедленно. Примите строгие меры охраны заводов и складов... Органи­зуйте Красную Гвардию, если милиция не надежная, оружие передать Красной Гвардии». 

Вслед за Екатеринбургом в течение октября - ноября власть перешла к Советам в 49самых крупных пунктах Ура­ла, причем наиболее быстро советская власть устанавлива­лась в Екатеринбургском, Верхотурском и Красноуфимском уездах Среднего Урала.   Позднее - в январе-марте 1918 г. Советская власть была установлена в селах и деревнях Урала.

Завоевав власть, пролетариат должен был разбить старую государственную машину и создать новый, советский государ­ственный аппарат. Начало этому процессу было положено II съездом Советов - 25 - 26 октября 1917 года. Передав власть в руки Советов, съезд юридически закрепил ликвида­цию буржуазного Временного правительства и его органов в центре и на местах. Была сдана на слом и «народная мили­ция». 

28 октября (10 ноября по новому стилю) - этот день мы отмечаем теперь как День милиции - народный комиссариат внутренних дел принял постановление «О рабо­чей милиции», в котором говорилось:

1. «Все Советы рабочих и солдатских депутатов учрежда­ют рабочую милицию.
2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета рабочих и солдатских депутатов.
3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами вплоть до снабжения ее казенным оружием.
4. Настоящий закон вводится в действие но телеграфу».

Этим нормативным актом Советского правительства за­креплялось создание в нашей стране милиции. 

До середины 1918 года, пока шел процесс упрочения Советской власти, процесс слома буржуазного государствен­ного аппарата, милиция не имела четкой организации в мас­штабах всей Республики. Местные Советы, в составе которых действовал специальный подотдел милиции (народной совет­ской охраны), сами определяли структуру ее органов, состав, методы и формы работы. 

Становление милиции в различных местах стра­ны шло по-разному. Часто функции охраны общественного порядка, защиту социалистической собственности в первые месяцы после Октября выполняли, параллельно существуя, Красная Гвардия, рабочая милиция, созданная путем всеоб­щей милицейской повинности взрослого населения, рабочие и солдатские дружины, образованные местными Советами и т.д. В ряде мест некоторое время сохранялась старая милиция, работники которой встали на сторону Советской власти.

На Среднем Урале охрана революционного порядка, за­щита населения от хулиганских вылазок разного рода деклас­сированных элементов и открытых врагов Советской власти после победы Октябрьской революции были возложены на отряды Красной Гвардии, хотя и здесь в некоторых городах еще сохранилась старая милиция. 

Массовое формирование красногвардейских отрядов на заводах и фабриках Екатеринбурга началось уже 27 - 28 ок­тября 1917 года. Город был разделен на 4района. В каждом районе создавался районный штаб Красной Гвардии. Отряд первого района состоял из железнодорожников. Отряд второ­го района дислоцировался при вагоноремонтном заводе (быв­ший Монетный двор). В отряд третьего района входили рабочие Злоказовской текстильной фабрики (после Октябрь­ской революции фабрика им. В. И. Ленина) и предприятий юго-восточной окраины города. И, наконец, отряд четвертого района состоял из рабочих Верх-Исетского завода и спичеч­ной фабрики. Им командовал потомственный рабочий член партии с 1906 года, прошедший суровую школу царской каторжной тюрьмы и многолетней ссылки Петр Захарович Ермаков.

Красногвардейские отряды Екатеринбурга насчитывали около тысячи бойцов и находились в распоряжении районных штабов Красной Гвардии. Последние в свою очередь подчи­нялись Центральному штабу, во главе которого стоял быв­ший кочегар линейного корабля «Заря свободы» большевик Павел Данилович Хохряков. Был разработан и принят Устав Красной Гвардии.

В январе 1918 года красногвардейские отряды были соз­даны на Таватуйском заводе взрывчатых веществ, на Верхнейвинском, Режевском заводах, а так же в Алапаевске,Кушве, Нижнем Тагиле, Артях, Верхотурье и других городах Среднего Урала. Там, где отряды Красной Гвардии уже имелись, они пополнялись новыми рабочими.

По решению III уральской областной партийной конфе­ренции, состоявшейся в начале января 1918 года, красно­гвардейские отряды стали создаваться и в сельской местно­сти: в январе - апреле такие отряды были созданы в ряде волостей Екатеринбургского, Осинского, Ирбитского, Усольского уездов.   В результате численность Красной Гвардии на Урале непрерывно возрастала: на 25 октября 1917года на территории края  насчитывалось около 5 тысяч красногвар­дейцев, на 20апреля 1918 года - около 7 тысяч, на 1 июня того же года свыше 12 тысяч человек. 

При приеме в Красную Гвардию строго соблюдался клас­совый принцип, вследствие чего отряды имели однородный социальный состав: в городах и рабочих поселках основную массу красногвардейцев составляли рабочие, в сельских рай­онах Урала  - деревенская беднота. Руководящие кадры уральской Красной Гвардии, за редкимисключением, состояли из членов партийных комитетов и других активных боль­шевиков. Во главе вооруженных отрядов стояли П. Д. Хохряков, П. З. Ер­маков, Н.Г. Толмачев, В. К. Блюхер.

Активное участие в создании Красной Гвардии Екатерин­бурга принимал СергейАртамонович Синяев, избранный на общем собрании рабочих первым начальником милиции Верх-Исетского завода. Во время второго похода на дутовские банды С. А.Синяев вместе со своим сыном Алексеем одним из первых записался в формировавшиеся в Екатеринбурге рабочие боевые дружины. Бойцы второй боевой дружины, где командиром был П. З. Ермаков, а комиссаром И. М. Ма­лышев, оказали ему высокое доверие, избрав его членом военно-революционного трибунала.Вернувшись в Екатерин­бург в мае 1918 года, С. А. Синяев был избран комиссаром по административной части Верх-Исетского района и входил в состав штаба резервного отряда Верх-Исетского района. Вместе с этим отрядом он участвовал в подавлении контрре­волюционного мятежа в Невьянске, руководил оперативной группой молодежи красногвардейцев Верх-Исетского завода по конфискации оружия в городе. В августе 1917 года С. А. Синяев погиб в боях под Сылвинским заводом у дерев­ни Вогульцы, похоронен в братской могиле на Соколиной горе.

Источники средств для содержания Красной Гвардии в послеоктябрьский период были разнообразны: добровольчес­кие пожертвования рабочих, средства, получаемые путем на­ложения контрибуций на буржуазию. Суммы контрибуций, взыскиваемые Советами с капиталистов для содержания Красной Гвардии,  были весьма значительными: Екатеринбург­ский Совет в конце января 1918 года обложил местных капиталистов на сумму в один миллион рублей, а в конце февраля - еще на 10миллионов рублей. Верхнеуфалейский Совет рабочих и солдатских депутатовобложил местных купцов налогом на сумму 170 тыс. рублей, Алапаевский Совет - на сумму 50 тыс. рублей, Баранчинский -  на сумму 250 тыс. рублей.  В ряде городов на содержание отрядов выделялось десять процентов отчислений со всех поступающих налогов, а также доходы от сборов со зрелищных мероприятий

Красногвардейские отряды на Урале после Октября по существу играли двоякую роль. С одной стороны, они испол­няли обязанности милиции: охраняли банки, заводы, желез­нодорожные станции и пути, винные погреба, следили за об­щественным порядком и спокойствием в городах и поселках, по предложению Советов производили конфискацию имуще­ства у буржуазии, реквизицию хлеба у кулаков. С другой стороны, обязанности Красной Гвардии были гораздо шире функций милиции. В первые месяцы после Октября Красная Гвардия прежде всего являлась основной боевой силой Сове­тов. Именно она сыграла большую роль вукреплении совет­ской власти на Урале: красногвардейцам пришлось принять на себя всю тяжесть борьбы с вооруженными отрядами вос­ставших казачьих частей атаманаДутова, с выступлениями белогвардейцев и кулаков, на их плечи легла важная миссия раскрыть заговор монархистов, пытавшихся освободить быв­шего царя Николая II,находившегося в доме купца Ипатье­ва, и, по решению Уральского Совета рабочих и солдатских депутатов,  казнить последнего само­держца России.

Большую помощь местным властям оказывали красно­гвардейцы в борьбе с контрреволюцией. Так, при их актив­ном участии был раскрыт и ликвидированзаговор контрре­волюционного «Союза фронтовых офицеров» в Екатеринбур­ге. А. С. Старостин, один из участников этого события, вспо­минает: «Как-то ранним ноябрьским утром отряд, возвратив­шийся после дежурства, на вокзале наткнулся на человека, лежавшего на тротуаре. Руководитель отряда  -  П. Д. Хохря­ков зажег спичку. На земле без сознания лежал молодой офицер. Под ним растекалась кровавая лужа, грудь тяжело поднималась. Документов у раненого не оказалось, но в од­ном из карманов было обнаружено письмо к девушке. В нем сообщалось о какой-то «среде подлых людей» и о каком-то «ужасном деле». Пострадавшего доставили в больницу. У не­го оказались две тяжелые ножевые раны. Через два дня офицер пришел в себя и рассказал дежу­рившему у его постели матросу Сергею Дьячкову оконтрреволюционной организации, связанной с Дутовым, назвал ад­рес и фамилии известных ему заговорщиков. Обыск в наз­ванных квартирах позволил задержать много белогвардей­ских офицеров и среди них - казачьего подъесаула, прибыв­шего в Екатеринбург по заданию атамана Дутова. На допро­се, который вели П. Д. Хохрякови П. З. Ермаков, подъесаул назвал адрес основной конспиративной квартиры, где собира­лись главари «Союза фронтовых офицеров».

Прибыв по указанному адресу, красногвардейцы произве­ли тщательный обыск: осмотрели весь дом, искали на кухне, в столовой, в спальнях, простукивали стены, заглядывали за рамы, но ничего не нашли. И тут внимание Хохрякова при­влек большой тульский самовар, который стоял на столе. Странным показалось то, что самовар и труба к нему у хозя­ина были, а отверстие для самоварной трубы в печи отсутст­вовало.

По приказу командира С. Дьячков принялся за печь. На пол полетели известка, глина, и вскоре открылось заде­ланное кирпичом отверстие для самоварной трубы. Здесь хранились свертки с документами контрреволюционной орга­низации». Готовившееся антисоветское выступление в Ека­теринбурге было предотвращено.

Большую роль в строительстве государственного аппарата на Урале сыграл IIIобластной съезд Советов, проходивший с 24 по 29 января 1918 года в Екатеринбурге. Съезд разра­ботал структуру областных органов, четко определил функ­ции местных Советов.

Съезд принял также специальную резолюцию, посвящен­ную милиции, в которой было записано: «1) Постоянная ми­лиция упраздняется повсеместно. 2) Все обязанности по уп­равлению бывшей милиции возлагаются на административ­ный отдел при Совете . . .».

После III областного съезда Советов на Среднем Урале повсеместно распускается существовавшая еще кое-где мили­ция, и ее функции передаются в городах - Красной Гвардии, в уездах - вновь создаваемым советским дружинам.

14 февраля 1918 года Екатеринбургский окружной испол­нительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов и Екатеринбургский уездный Совет крестьянских депутатов приняли постановление об упразднении отдела милиции при уездно-земской управе и передаче всех дел милиции указан­ным Советам. В распоряжение Совета передавались весь штат служащих, инвентарь, имущество, оружие и дела мили­ции.

В Инструкции всем комиссариатам управления Уральской области, выработанной областным съездом комиссаров уп­равления 15 мая по поводу советских дружин, говорилось:

1. Для охраны советской власти и для борьбы с хулиган­ским разбоем, грабежом, кумышкованием, спекуляцией, охра­нения спокойствия мирных граждан и пресечения других злоупотреблений должна быть организована особая совет­ская дружина, которая фактически будет исполнять функции прежней милиции. В дружины должны приниматься исклю­чительно надежные лица.
2. Дружины находятся в распоряжении местных отделов управления.
3. Количество дружинников должно быть по расчету: в местностях с населением 10 тысяч на каждые 500 человек - один дружинник, от 10 тысяч до 50 тысяч на каждую тыся­чу - один дружинник, свыше 50 тысяч на каждые две тыся­чи - один дружинник. 4) Советская дружина содержится за счет казны на сум­мы, отпускаемые на содержание милиции. 5) Деревенская дружина получает только за время вызова».

Однако осуществить эту инструкцию во всех районах Среднего Урала в силу обострения классовой борьбы и на­ступления белогвардейцев и интервентов не удалось. Летом 1918 г. на Урале сложилось тяжелое положение. Вслед за белочехами, поднявшими мятеж в ряде городов страны от Пензы до Владивостока, прокатилась волна белогвардейских выступлений и кулацких мятежей. Красная Армия вынужде­на была оставить многие города Южного и Среднего Урала. 25 июля пал Екатеринбург. Наступила полоса черной реак­ции.

Восстановление среднеуральской милиции и ее деятельность после разгрома Колчака

К концу 1918 года в восточных районах страны была ус­тановлена контрреволюционная диктатура адмирала Колча­ка. На захваченной белогвардейцами территории установил­ся жесточайший террор. По своей жестокости колчаковщина превосходила даже царский режим. За время своего господ­ства белогвардейцы замучили и расстреляла в Екатерин­бургской губернии свыше 25 тысяч человек и около 200 тысяч подвергли порке. В ответ на кровавый террор в тылу врага поднялось массовое движение сопротивления. Партия большевиков на­правила. на Урал для организации партизанской борьбы 260 партийных работников. Среди руководителей подполья были В. Д. Тверитин, А. Я. Валек, С. И. Дерябина, М. О. Авейде, Ф. И. Голощекин, С. А. Кривая и другие.

Оккупация Урала продолжалась до лета 1919 года. 25 июня Красная Армия начала решительное наступление, и к концу августа Урал был полностью освобожден от колча­ковцев. 

Восстановление Советской власти в Екатеринбургской гу­бернии проходило в сложной обстановке. Отступая, колча­ковцы вывезли в Сибирь все наиболее ценное оборудование предприятий, затопили рудники и шахты, взорвали мосты, уничтожили телефонные и телеграфные линии. Общие потери промышленности Урала по далеко не полным данным соста­вили свыше 539 млн. рублей золотом. Состояние общественного порядка в этот период характе­ризовалось ростом преступности: возросло число убийств, грабежей, разбоев, активизировалась деятельность различных банд, которые диверсиями, террором пытались нарушить нор­мальную жизнь в городах и селах, посеять страх среди населе­ния.

Одним из видов борьбы контрреволюции являлось стрем­ление ввести в органы Советской власти своих агентов. На первых порах им это удалось: враги проникли в волисполкомы Шадринского, Красноуфимского, Екатеринбургского, Камышловского уездов. Большую опасность представляло и духовенство. В Екатеринбургской губернии в то время суще­ствовало 72 храма, которые посещали почти 80 тыс. богомольцев. Служители культа не только участвовали в загово­рах, спаивали членов волисполкомов, но и вели активную антисоветскую пропаганду, призывая верующих к борьбе за свержение Советов.

С изгнанием Колчака начался новый этап в развитии уральской милиции. Восстановление милиции в Екатерин­бургской губернии до создания губернского управления осу­ществляли воинские части, очищавшие Урал от колчаковских банд, а также временно-революционные комитеты, созданные для восстановления и упрочения Советской власти в освобожденных районах. Не имея инструкций, циркулярных распоряжений и указаний из центра, они проводили эту ра­боту по собственному почину. Поэтому аппарат органов милиции на местах получился самый разнообразный.

В Екатеринбурге милиция стала восстанавливаться на третий день после освобождения города - 17 июля 1919 года. К концу месяца формирование ее было закончено, о чем на­чальник городской милиции Ушаков доложил на заседании губернского ревкома. При городской милиции были созданы отделы: общий, паспортный, уголовный, регистрации граж­данского состояния; имелась канцелярия. Из 200 человек, набранных для работы в милиции, 90 служили при белых.

Одновременно шел процесс создания милиции и в других городах: в Верхотурье она начала свою деятель­ность 16 июля, в Камышлове, Ирбите, Шадринске - в авгус­те, в Красноуфимске - 21 октября. К осени 1919 года мили­ция была создана во всех городах и уездах Среднего Урала. Но, как сообщалось в сводке, составленной председателем Екатеринбургской губернской Чрезвычайной комиссии А.Тунгусковым, «милиция организована везде, но не вполне надеж­на, так как состав ее в большинстве случаев беспартиен . . . есть случаи, когда почти весь состав милиции тот же, что был при белых». Власти на местах не понимали действи­тельного назначения милиции, в результате чего она часто выполняла несвойственные ей функции: регистрировала на­селение от 18 до 42 лет, лиц мужского пола и т.п. Ее основ­ная работа отодвигалась на задний план. Особенно много просчетов и ошибок было допущено при создании волостной милиции. Волисполкомы, волревкомы сами определяли зада­чи милиции, решали кадровые вопросы, устанавливали окла­ды, сами отстраняли неугодных милиционеров от работы, не извещая об этом их непосредственных начальников. Каждая деревня имела своих милиционеров, количество которых ко­лебалось от 5 до 60 человек. Милиционеры или нанимались волисполкомами, или избирались на общих собраниях жите­лей деревни. Часто подбор в милицию осуществлялся без учета способностей человека, его политической зрелости и благонадежности. Особенное беспокойство вызывала слабая вооруженность волостной милиции. Так, в Покровской волос­ти Верхотурского уезда в милиции из оружия была лишь шашка, в Мосхиевской волости того же уезда на трех мили­ционеров имелась одна винтовка.

В октябре 1919 года начальником губернского управле­ния милиции был назначен Петр Григорьевич Савотин. Быв­ший закройщик-кожевенник на фабрике братьев Бахруши­ных в Москве, он прошел большую жизненную школу: слу­жил в царской армии, участвовал в империалистической вой­не, был дважды ранен, контужен. Здесь на фронте, П. Г. Са­вотин познакомился с большевиками и впоследствии - в де­кабре 1918 года - вступил в члены РКП(б).

Изучив законодательные акты Советского правительства, в которых были разработаны принципы организации и дея­тельности советской милиции, определены ее место и роль в системе социалистического государства, П. Г. Савотин и его помощники разработали структуру аппарата екатеринбург­ской милиции: в центре - управление губернской милиции, на местах - уездно-городские управления, которые были раз­биты на районы, а каждый район, в свою очередь, - на 4 участка. 31 октября 1919 года губернский отдел управления утвер­дил и направил на места инструкцию, в которой четко опре­делялись штаты уездно-городской милиции по Екатеринбург­ской губернии: в губернском городе с населением 50 и более тысяч каждую тысячу по 3 милиционера, в уездных городах губернии с населением от 10 до 30 тысяч - по 2 милиционе­ра, с населением от 30 до 50 тысяч - по 3 милиционера на каждую тысячу. При начальниках уездно-городской милиции создавался резерв конных милиционеров.

Важную роль в становлении среднеуральской милиции сыграл первый губернский съезд заведующих отделами уезд­но-городских управлений, проходивший в октябре 1919 года. С докладом о деятельности милиции выступил заведующий губотделом управления тов. Студитов. Вскрыв недостатки в организации охраны общественного порядка в губернии, съезд наметил конкретные мероприятия, направленные на улучшение деятельности милиции. Он указал на необходи­мость более тесного контакта между органами милиции и Советской власти, координации их действий в вопросах под­держания и укрепления революционного порядка, усиления борьбы с преступностью. Съезд принял решение о волостной милиции, подчинив ее заведующим уездно-городских управ­лений.

Особое внимание было обращено на усиление воспита­тельной работы среди милиционеров, на разъяснение им за­дач милиции в тяжелых условиях гражданской войны. В це­лях борьбы с мещанскими рецидивами и обывательщиной среди сотрудников милиции, было предложено лиц, прослу­живших на одном месте 4 и более месяцев, переводить на новое место службы независимо от занимаемой должности (причем, не только из участка в участок, но и из уезда в уезд). Съезд утвердил коллегию при губотделе управления, в состав которой был введен наряду с другими и заведующий губмилиции П. Г. Савотин.

Решения съезда и мероприятия, разработанные по их вы­полнению, способствовали дальнейшему укреплению аппара­та Екатеринбургской милиции, совершенствованию форм ор­ганизации и методов ее деятельности. К концу 1919 года в основном закончилась фильтрация милиции, штаты были укомплектованы более качественным составом, значительно укрепилась дисциплина и повысилась революционная созна­тельность сотрудников. Все это позволило П. Г. Савотину на очередном заседании коллегии губотдела управления доло­жить: «Во всех уездах милиция принимает более организо­ванный вид и многие задачи выполняет правильно». Одновременно с созданием рабоче-крестьянской милиции на Урале создавались и совершенствовались аппараты уго­ловного розыска.

После отступления колчаковских банд в Екатеринбурге было восстановлено бюро уголовного розыска, но от этого старого учреждения осталось лишь одно название, все доку­менты и материалы были уничтожены. Почти до апреля 1920 года работа уголовного розыска находилась в хаотиче­ском состоянии. Это объяснялось как отсутствием руково­дящих указаний из центра, так и нехваткой на местах квали­фицированных кадров, знающих работу этого аппарата. Сре­ди сотрудников бюро уголовного розыска, набранных в спеш­ке, оказались лица с уголовным прошлым.

В декабре 1919 года на должность начальника уголовного розыска был назначен член РКП (б) Я. С. Уральский юрист по образованию. Он произвел реорганизацию бюро. Прежде всего были четко определены функциональные обязанности каждого из его помощников, а их у него было шесть: первый помощник отвечал за учет и розыск преступного элемента, он также был обязан хорошо знать притоны, увеселительные заведения и другие места скопления публики; второй и тре­тий - отвечали за смотр мест происшествий, за осуществле­ние таких процессуальных действий, как производство арес­тов, обысков, выемок и т.п.; четвертый и пятый - вели дозна­ние, допросы, готовили представления на предстоящие суды, шестой помощник осуществлял контроль за работой уездных отделов, вел статистику преступлений, в случае отсутствия начальника уголовного розыска выполнял его обязанности. Кроме того, каждый из помощников нес ответственность за положение дел на своем участке и был обязан следить за учебой сотрудников.

Для раскрытия серьезных преступлений, для детального их изучения из числа сотрудников бюро выделялись наиболее способные и знающие люди, так называемые инспекторы. В Екатеринбургском угро было пять инспекторов: по карманным кражам, по взломам, по мешочничеству и аферам, по конно- и ското-кражам, по грабежам и убийствам. Для ускорения дела им в помощь прикомандировывалось еще по два сотрудника. Остальные сотрудники бюро делились по разря­дам и вели наблюдения за базарами, притонами, подозри­тельными личностями и т.п. 

6 апреля 1920 года губисполком согласно «Положению о рабоче-крестьянской милиции» утвердил временную инструк­цию, по которой бюро уголовного розыска, переименованное в губернский уголовный розыск, было объединено с губмилицией, что позволило ликвидировать параллелизм в работе и «двоевластие» на местах. По этой инструкции в восьми уезд­ных городах - Камы.шлове, Шадринске, Ирбите, Верхотурье, Алапаевске, Нижнем Тагиле, Надеждинске и Красноуфимске были созданы отделения уголовного розыска.

Управление губернского угрозыска располагалось в то время в центре Екатеринбурга. Оно занимало верх, где нахо­дилось 15 рабочих комнат, и подвальное помещение камен­ного дома по ул. Ленина ¹ 39 (в настоящее время на этом месте здание Главпочтамта). Губернское управление милиций принимает срочный меры по укреплению вновь созданных отделений. Ввиду некомплек­та сотрудников в уголовном розыске до 50%, сюда были на­правлены значительные силы из общегражданской милиции. Сотрудники, направляемые для работы в уездные отделения угрозыска, предварительно проходили стажировку в губрозыске. Несколько человек из губрозыска было направлено на учебу в Москву.

В конце 1920 года при губрозыске было организовано справочно-регистрационное отделение, для которого с боль­шим усилием были разысканы, подобраны и переплетены полные комплекты книг прежних ведомостей и справок о су­димости за 13 лет, что впоследствии значительно облегчило работу по выявлению старых рецидивистов. При отделении были созданы: стол привода арестованных, справочный стол, стол розыска, дактилоскопия и фотография.

Увеличение штатов позволило организовать при губрозыс­ке и так называемое секретно-оперативное отделение. Несмот­ря на кратковременную работу этого отделения (оно просу­ществовало лишь несколько месяцев), им был раскрыт ряд преступлений, выявлены и задержаны две бандитские шайки. Дело обстояло так: летом 1920 года в Екатеринбурге бы­ло совершено несколько крупных краж со взломами из про­довольственных и материальных складов и лавок. В течение четырех месяцев продолжались кражи, но обнаружить винов­ных не могли. Вот тогда то и была поставлена перед секрет­но-оперативным отделением задача - с помощью тайной агентуры раскрыть эти преступления. Сотрудникам отделения удалось установить, что в окрест­ностях города, в лесу, на кордоне, в хате одного лесника, скрываются бандиты и дезертиры. Часто в это логово банди­тов на лошадях привозят какие-то мешки и различные това­ры. Было решено провести обыск в хате лесника, и на кордон был послан отряд милиционеров. Бандиты оказали вооружен­ное сопротивление. Двое из них, пользуясь темнотой, скры­лись в лесу. Один из стрелявших был задержан. Он предъя­вил документы на имя Ильи Лебзина, но, как оказалось в действительности, это был один из главарей банды - Алек­сандр Зыков, бежавший в мае 1920 года из исправдома, где отбывал пятилетнее заключение. Были задержаны также находившиеся в доме лесник Подкорытов, извозчик Нафетдин Кочукбаев, любовница Зыкова - Августа Варасова - Волкова.

При обыске в хате лесника, в пристройках, было обнару­жено 10 ящиков оконных стекол, 3 ящика сухой кристалли­ческой краски, приводные ремни, коровьи сырые кожи, не­большое количество масла, одна 3-х линейная винтовка с патронами, две лошади с упряжками и много других мелких товаров. В лесу была устроена засада, что позволило задержать и других членов шайки: главаря Ивана Воронина, Матрену и Михаила Волковых, всего 19 человек. У задержан­ных было отобрано пять исправных заряженных револьверов, а также несколько чистых листов бумаги с подложными пе­чатями Пышминского, Нижне-Исетского и Березовского Со­ветов.

Ликвидация банды позволила возвратить по принадлеж­ности товаров по рыночным ценам на сумму более 50 млн. рублей и предотвратить еще одну крупную кражу на Тарасовской набережной с убийством двух караульных, детально разработанную главарями этой шайки.

Одновременно с первой была раскрыта и вторая шайка, в количестве 16 человек. Задержанные были изобличены и сознались в организации краж из макаронной фабрики пот­ребительской коммуны, со склада коммуны, из химичес­кой лаборатории губсовнархоза и других мест. Всего ими было похищено муки, соли, одежды и других товаров на сумму 10 млн. рублей.

В раскрытии и задержании этих двух организованных бандитских шаек принимали участие начальник губрозыска Прокопьев, его помощники Шилов и Уланов, сотрудники Кве-дер-Розау, Губин, Зырянов, .Вараксин, Громов, .Гоголев и др.

Несколько позднее, в начале 1921 года, в виду участив­шихся краж со взломами из советских магазинов секретно-оперативным отделом была проведена «неделя тайного осмот­ра подозрительных домов и притонов». В результате было задержано 37 воров-рецидивистов, которые признались в со­вершении 17-ти преступлений. Пострадавшим было возвра­щено товаров на сумму 25 млн. рублей. В создании аппарата губернского уголовного розыска принимали активное участие П. Г. Савотин, А. Тунгусков. Среди первых сотрудников угрозыска были Яков Федорович Прокопьев - начальник губрозыска в 1920 году, Федор Заразилов, Федор Худышкин, Александр Иванович Кандазали, прозванный «грозой преступного мира». Начальниками уезд­ных отделений угрозыска в этот период были Василий Ива­нович Хорьков (Шадринского), Григорий Иванович Чулков (Нижнетагильского), Илларион Евстафьевич Буланичев (Надеждинского), Иосиф Филимонович Большедворов (Алапаевского), Кузьма Иванович Брылин (Камышловского) и другие.

Одной из особенностей периода 1919 - 1920 годов является набор женщин для службы в милиции. Этот шаг вызывался необходимостью военного времени. По примеру Петрограда, в котором в июле 1919 года было принято 600 женщин в ор­ганы милиции, Екатеринбургская губмилиция начала набор женщин в ноябре месяце. Первыми были 25 женщин-активис­ток из женотдела при губисполкоме. В основном это были члены партии, которые имели опыт общественной работы. Партийные органы через газету «Уральский рабочий» призы­вали женщин Урала последовать этому примеру. Была опуб­ликована специальная статья «Женщины, в ряды милиции!».

Уральские женщины активно включились в работу по ох­ране революционного порядка и борьбу с уголовной престу­пностью. Совместно с милиционерами-мужчинами они несли постовую службу в фабрично-заводских районах, работали делопроизводителями, инспекторами в угрозыске и отделе управления, выезжали в командировки с проверкой исполне­ния директив и декретов советской власти, охраняли детские приюты и места заключения женщин. 

Важную роль сыграли женщины-милиционеры в борьбе с детской беспризорностью. Они отыскивали детей, устраивали их в детские сады, площадки, приюты, собирали средства в фонд помощи детям. В июле 1920 года в детских садах, приютах, яслях содержалось 10 тыс. детей, в августе было открыто еще 17 детсадов и 19 площадок. Женщины прилагали все силы, чтобы спасти де­тей от тифа и других заразных болезней. В 1920 году работа по совершенствованию губернского аппарата милиции продолжалась. В целях дифференциации деятельности сотрудников при губернском управлении были созданы подотделы: инспекторский, общий (наружная служ­ба), снабжения, секретариат и другие, определены функции аппаратов уголовного розыска. B этот же период был создан губернский подотдел железнодорожной милиции (позднее реорганизованный в линуправ), в каждом уезде организуют­ся отделения промышленной милиции, на которую в то время возлагалась специальная задача - охрана экономического достояния Республики. Она должна была вести борьбу с хи­щениями народного достояния, дезорганизацией промышлен­ной и хозяйственной жизни страны, с противозаконным использованием национализированных средств производст­ва, запасов сырья и естественных богатств страны в частных интересах.

Начальником промышленной милиции Екатеринбургской губернии был назначен коммунист Коновалов. Под его руко­водством для отделений промышленной милиции была разра­ботана специальная инструкция, в которой определялись задачи взаимодействия с общегражданской милицией, и дру­гие положения. Промышленная милиция губернии, в част­ности в Камышлове, охраняла мельницы, ссыпные пункты, продсклады. Аналогичные задачи выполнялись проммилицией в Каменске, Пышме.

На основании циркулярного распоряжения главмилиции от 30 ноября 1920 года проммилиция перешла в ведение общегражданской милиции. В губернских управлениях мили­ции были учреждены должности помощников начальника отделения уездно-городской милиции по промышленной ми­лиции. Важным шагом в дальнейшем укреплении органов мили­ции явилось создание при начальниках уездно-городских управлений политических бюро. По директиве, подписанной Ф. Э. Дзержинским, во главе политбюро должны были ста­виться надежные коммунисты, не менее чем с двухгодичным стажем. В инструкции политбюро говорится: «Политбюро является подсобным органом губчека по борьбе с контррево­люцией, спекуляцией, саботажем, шпионажем и преступле­ниями по должности на территории уезда». Непосредствен­но заведовать политбюро должен был особый помощник начальника уездной милиции, который назначался губчека или выдвигался на эту должность местным комитетом партии и утверждался губчека.

В Екатеринбургской губернии решение об упразднении уполномоченных ЧК в уездах и создании политбюро было принято на объединенном заседании губчека, губмилиции, губотдела управления, губкома РКП (б) и губиополкома 2 марта 1920 года. В течение марта политбюро были созда­ны во всех уездах губернии. С организацией нового органа в милиции повысилась активность и оперативность в борьбе с преступностью, стала более качественной поступающая ин­формация. В этот же период были созданы новые уездно-городские управления в Нижнем Тагиле, Надеждинске, Алапаевске и Каменске.

Огромное значение в жизни Екатеринбургской губмилиции сыграло Положение о рабоче-крестьянской милиции, утвер­жденное ВЦИК. Обобщив опыт почти трехлетнего существования милиции, этот документ по существу закрепил «организационные принципы и формы построения милиции, а также методы ее деятельно­сти как постоянного государственного органа охраны обще­ственного порядка». Развивая дальше принципы, сформулированные и закреп­ленные в декрете СНК от 3 апреля 1919 года «О Советской рабоче-крестьянской милиции», Положение давало четкое определение роли милиции как государственного органа в условиях военного времени. Рабоче-крестьянская милиция характеризовалась как вооруженный исполнительный орган, ей придавалось значение вооруженных частей особого назна­чения. Милиция могла быть привлечена к ведению боевых действий по требованию соответствующего реввоенсовета, по выходе из районов боевых действий возвращалась к испол­нению своих обязанностей.

В соответствии с требованием военного положения в стра­не была проведена перестройка органов милиции по образцу подразделений и частей Красной Армии. В Екатеринбургской губернии согласно приказа главмилиции ¹5 от 10 мая 1920 года был создан запасной полк Красных Уральских милицио­неров, в состав которого вошла вся губернская милиция. В сентябре этого же года полк был реорганизован в 47 От­дельную милиционную бригаду, командиром которой был на­значен ближайший сподвижник П. Г. Савотина Савватей Архипович Борхаленко.

Бригада состояла из 3 батальонов, которые в свою оче­редь делились на 10 рот. Первый батальон: Екатеринбург - I-я рота, его уезд - II-я рота, Красноуфимский уезд - III-я рота, резиденция батальона - Екатеринбург; второй батальон: Нижне-Тагильский уезд - IV-ÿ рота, Верхотурский и Надеждинский уезды - V-ÿ рота, Алапаевский уезд - Vl-ÿ рота, резиденция батальона - г. Верхотурье; третий батальон: Ирбитский уезд - Vll-ÿ рота, Камышловский - Vlll-ÿ, Камен­ский - 1Х-я, Шадринский уезд - Х-я рота, резиденция - г. Камышлов. Батальон имел кавалерийский эскадрон, рези­денция которого была при штабе бригады в г. Екатеринбурге, а также команду пулеметчиков (40 чел.), бомбометчиков (30 чел.,), саперов (60 чел.) и телефонистов (45 чел.). При каждой роте из числа женщин-милиционеров создавались санитарные команды в количестве 5 человек. Штаб 47 бригады состоял из комбрига (он же начальник общей милиции губернии), начальника бригады (он же по­мощник начальника общей милиции губернии) и одного писа­ря из старших милиционеров по строевому отделению. Ко­мандирами рот в момент опасности назначались начальники уездной милиции, командирами взводов - начальники участ­ков.

Создание полка, а затем бригады положительно сказалось на боевой деятельности губмилиции. Укрепилась дисциплина, регулярно стали проводиться занятия по боевой подготовке, повысились спрос и ответственность с командиров за положе­ние дел на местах. С организацией бригады вся структура губмилиции разде­лилась на два аппарата: административно-действующий ап­парат, основными задачами которого было проведение в жизнь на местах всех декретов и распоряжений как цент­ральных, так и местных властей, и военно-оперативный аппа­рат, действующий как регулярная войсковая часть по ликви­дации всякого рода контрреволюционных выступлений, бан­дитских шаек и т. п.

Военно-оперативный аппарат в лице 47 милиционной бригады успешно справлялся со своими задачами. Бригада участвовала в ликвидации кулацких восстаний в Шадринском, Камышловском уездах, на границе Екатеринбургской и Тюмень-Тобольской губерний. 7 ноября 1920 года в день празднования третьей годовщины Великой Октябрьской со­циалистической революции ей было вручено Боевое Красное знамя. Создание и укрепление уральской милиции, как и по всей стране, проходило в сложных условиях. Не хватало квали­фицированных кадров, среди сотрудников было много мало­грамотных и даже неграмотных, особенно в сельских райо­нах. Слаба была партийная прослойка. Особую тревогу вы­зывало положение в уголовном розыске, где некомплект шта­тов превышал 50 процентов, а по некоторым категориям доходил даже до 84%. Остро стоял вопрос о материальном снабжении милиции. Не хватало оружия, обмундирования, продовольствия. Милиционеры нередко стояли на наружных постах в одних брезентовых плащах при 20 - 30 градусов мороза, что приводило к случаям обморожения и массовым заболевани­ям. Поэтому наряду с совершенствованием аппарата мили­ции и методов ее деятельности большое внимание уделялось подбору и расстановке кадров, повышению боеспособности милиции.

Следует отметить, что в первые месяцы организационного периода классовый состав милиции ухудшился. Лучшие силы ушли на фронт или были переведены на советскую и партийную работу. Используя временные трудности, враждебный элементы стремились попасть в органы милиции и разло­жить ее изнутри, подорвать ее авторитет среди населения. Прикрываясь милицейской формой, они совершали хищения личной собственности граждан, особенно продуктов питания, проводили незаконные обыски, занимались спекуляцией.

Поэтому партийные органы Екатеринбургской губернии, решая проблему укрепления органов охраны революционного порядка на местах, начиная с сентября 1919 года, проводят чистку, фильтрацию милиции, освобождая ее от чуждых эле­ментов. Были уволены бывшие белогвардейцы из екатерин­бургской, ирбитской милиции, за совершенные преступления отданы под суд несколько человек из верхотурской и шадринской.

На освободившиеся должности направлялись наиболее сознательные, проверенные представители рабочего класса и беднейшего крестьянства, те, которые обладали опытом рево­люционной борьбы, которые могли в любой момент вступить в смертельную схватку с врагом и своим примером повести за собой остальных. Позднее, в 1920 году, на службу в мили­цию стали принимать красноармейцев, пробывших не менее шести месяцев на фронте и вследствие ранений или болезни эвакуированных из действующей армии в тыл.

В январе 1920 года в специальном письме ЦК РКП(б), направленном губернским и уездным комитетам партии, указывалось: «ЦК партии предлагает губернским и уездным комитетам уделять возможно больше внимания органам милиции, стремясь к со­зданию действительно коммунистической милиции» Большую работу в этом направлении проводила и Екате­ринбургская партийная организация. По решению губкома РКП (б) в милицию были направлены члены партии, на деле доказавшие свою преданность революции. Так, камышловской милицией руководил большевик Василий Павлович Осипов, бывший командир одного из батальонов полка Красных Орлов, его заместителем был коммунист-интернационалист, чех, бывший командир полка интернациональной части Крас­ной Армии Л. А. Валента. В милиции губернии служили закаленные в боях с классовыми врагами пролетариата боль­шевик П. М. Маслиев, партийная биография которого нача­лась в Выборгской организации РКП(б) Петрограда, С. Д. Пличкин, выполнявший в период колчаковской реакции задание особого отдела 3 армии, большевики Тюриков, Орлов, Русалин, прошедшие страшную школу колчаковской тюрьмы.

Исключительное значение в укреплении милиции партий­ными кадрами сыграла «партийная неделя», проведенная в губернии в октябре - ноябре 1919 года на основании решения ЦК РКП (б). Губком партии направил в уезды 63 агитатора, которые провели огромную организаторскую работу на ме­стах. Повсеместно проходили митинги, собрания и другие мероприятия. Только в Камышловском уезде было проведено 245 митингов, на которых присутствовало 32 тысячи человек. Результаты этого не замедлили сказаться: если в сентябре партийная прослойка среди сотрудников камышловской уезд­ной милиции составляла только 16%, то в октябре она воз­росла до 40%, к концу ноября - до 70%. В Невьянске пар­тийная прослойка среди милиционеров возросла за этот пери­од почти до 92%. В целях достижения стабильности кадров милиции, осо­бенно командного состава, был установлен твердый порядок, по которому увольнение сот­рудников милиции, а также их перевод, смещение, отзыв мог­ли производиться только с согласия начальника губернской милиции. В июне 1920 года всем начальникам уездно-городских управлений милиции был направлен документ, в кото­ром начальник губмилиции П. Г. Савотин указал: «...неко­торые отделы управлений, учреждений, предприятий, органи­заций занимаются переманиванием служащих из милиции на разные должности и работы, согласно декрета Совнаркома от 3 апреля 1919 года милиция считается военной организа­цией, поэтому всякое переманивание служащих будет мною рассматриваться как дезорганизация рядов милиции. Винов­ные в этом будут строго ответственны по действующим ука­заниям военно-революционного времени». Для проведения в жизнь требования партии о классовом подходе к набору в милицию были разработаны документы: для рядового состава и служащих - опросный лист, для ком­состава - анкеты. Каждый поступающий на службу в мили­цию брал на себя следующие обязательства: «Я, нижепод­писавшийся, имея право, согласно изданной народным ко­миссариатом внутренних дел и юстиции инструкции по орга­низации советской рабоче-крестьянской милиции на вступле­ние в ряды милиции, даю настоящую подписку в том, что буду стоять на страже революционного порядка и защищать интересы рабочего класса и крестьянской бедноты. На служ­бе в советской рабоче-крестьянской милиции обязуюсь:

1. Прослужить в советской рабоче-крестьянской милиции не менее шести месяцев. 
2. Беспрекословно исполнять все приказы и распоряжения своих начальников, как представителей власти. 
3. Соблюдать строгую дисциплину и порядок.
4. Неуклонно следить за исполнением гражданских дек­ретов, постановлений, распоряжений рабоче-крестьянской Советской власти. 
5. Беспощадно подавлять все выступления против Совет­ского правительства.
6. Быть честным, правдивым, исполнительным и вежли­вым со всеми, а в особенности - с городской и деревенской беднотой, как на службе, так и вне ее. 
7. В случае опасности, угрожающей Советской России от нашествия внешних врагов, приду на помощь Красной Армии.

За нарушение мной хотя бы одного из перечисленных пунктов, законов и директив рабоче-крестьянской власти, я, как лицо, специально поставленное для наблюдения за революционным порядком и соблюдением всех этих законов и ди­ректив, подлежу законной ответственности и высшей мере наказания...».

Особое внимание уделялось укреплению социалистической законности в деятельности милиции. 23 марта 1919 года главное управление милиции направи­ло циркулярное письмо всем заведующим губмилиции «О ре­визии продуктов у отдельных граждан», в котором указыва­ло, что поступки, порочащие честь советского милиционера происходят не только от недопонимания своих служебных задач, но порою от злого умысла. Эти действия, указывалось в письме, являются ничем иным, как грабежом и будут караться со всей строгостью революционных законов.

Эта линия на пресечение нарушений социалистической законности и на укрепление дисциплины среди личного соста­ва проводилась и в Екатеринбургской губернии. Заведующий губмилиции тов. Савотин в своем приказе от 23 октября 1919 года требовал решительной борьбы с теми, кто порочит советскую власть в лице милиции. Приказ гласил: «Пощады быть не должно никому, ни ответственному работнику, ни рядовому милиционеру, а клеймить позором всех замеченных в этом». В другом своем приказе от 15 марта 1920 года, от­мечая, что среди милиционеров есть лица, которые пьянству­ют, занимаются картежными играми и т. п., он решительно требовал: «Всех виновных в каком-либо преступном деянии немедленно предавать суду, чтобы подобный отрыжек не за­ражал других и не вводил дезорганизацию милицию, в случае же неисполнения виновных будут предавать суду ревтрибу­нала» В целях борьбы с нарушением соцзаконности со стороны милиционеров и более тесной связи с населением во всех участках милиции в соответствии с указанием главмилиции были оборудованы ящики с надписью: «Для жалоб на дейст­вия милиции». В инструкциях, разработанных на местах, подчеркивалось, что сотрудники «как на службе, так и вне службы должны соблюдать прави­ла общепринятой вежливости, корректности и такта . . .».

Большую помощь в борьбе с искривлениями в деятельно­сти милиции оказывала газета «Уральский рабочий», кото­рая на своих страницах клеймила позором взяточников и пьяниц, тех, кто использовал свое служебное положение в личных целях, безобразничал, приспосабливался, нарушал правила несения службы, вступал в связь с преступным ми­ром, порочил честь и достоинство советского милиционера. Кропотливая работа в рассматриваемый период проводи­лась и по повышению культурно-образовательного и полити­ческого уровня милиционеров. Высокий процент неграмотных и малограмотных среди сотрудников милиции, особенно в районах с крестьянским населением, выдвигал в качестве первоочередной задачи ликвидацию неграмотности.

Для этой цели в уездных городах при партийных ячейках были организованы школы грамотности. В 1920 году в губер­нии работало 8 таких школ, в том числе в Красноуфимском уезде - 3, в Камышловском - 2, в 1921 году число их возрос­ло до 15. Для работников милиции стали создаваться клу­бы, библиотеки, читальни. В 1920 году в Екатеринбургской губернии при органах милиции имелось 13 библиотек, 9 чита­лен, 2 клуба (в Екатеринбурге и Ирбите), которые проводи­ли большую политико-воспитательную работу среди сотруд­ников: устраивали митинги, чтение лекций, организовывали концерты и театрализованные представления. В уездах, где органы милиции не имели своих клубов, культурно-мас­совая работа велась через клубы других организаций.

Особой заботой партийных организаций губернии явля­лось обеспечение милиции газетами, .политической литерату­рой. Большую помощь в этом оказывал политотдел губвоенкомата, которым в ноябре 1919 года было распространено около 130 тыс. экземпляров местных и сто­личных газет, проведено 747 митингов и собраний, в которых приняли участие более 200 тыс. рабочих и крестьян. К кон­цу 1920 года взаимодействие партийных органов милиции и частей Красной Армии стало еще теснее. Крестьянский отдел при политотделах дивизии постоянно информировал коммунистов, руководителей милиции о положении дел на местах, нуждах и запросах местного населения губернии. Губмилиция рекомендовала начальникам уездно-городских управле­ний войти в контакт с политотделами частей Красной Армии и совместно с ними разработать планы идеологической рабо­ты в милиции, с учетом специфики выполняемых ею задач.

1920 год стал годом дальнейшего роста партийной прослой­ки в губернской милиции, особенно это заметно было в воло­стях. Так, в первом районе камышловской милиции партий­ная прослойка на июль 1920 года составляла 84%, во втором районе - 72%, а в третьем и четвертом - 100%. Полнокров­ные партийные организации были созданы в милиции поселка Северский, в четвертом районе Екатеринбургского уезда, в управлении ирбитской уездно-городской милиции. В августе партийная прослойка в ирбитской ми­лиции составляла 95%. Это был самый высокий процент во всей Екатеринбургской губернии.

В годы гражданской войны и иностранной интервенции белогвардейцы и их пособники наряду с открытыми воору­женными выступлениями против советской власти применяли и другие формы борьбы, среди которых наиболее распростра­ненной в те годы была организация контрреволюционных мя­тежей. Классовую основу этих мятежей на Урале, как и по всей стране, составляло кулачество, а организаторами и идей­ными вдохновителями их были белогвардейцы и дезертиры.

Введение в стране обязательной воинской повинности бы­ло враждебно встречено частью крестьянства. Отказываясь от явки на призывные пункты или тайно покидая воинские части Красной Армии, они «шли в дезертиры». Дезертиры обычно держались около своих населенных пунктов, при по­явлении опасности уходили в лес. Они создавали банды, состав которых иногда доходил до нескольких сотен и тысяч человек.

В Екатеринбургской губернии в 1919 - 1920 годах дейст­вовали банды Бунакова, Леонтьева, Никифорова, Войтанова и других. Дезертиры терроризовали население, совершали грабежи, громили и поджигали здания исполкомов, убивали коммунистов, вырезали их семьи. В ряде случаев движение дезертиров принимало явно антисоветскую направленность.

В конце 1919 года тревожное положение создалось в Красноуфимском уезде, где значительную прослойку среди населения составляли кулаки и торговцы. 90% крестьянского населения этого уезда было неграмотным. На границах с Осинским уездом у села Богородского в декабре скопилось около 6 тыс. дезертиров, они имели оружие и три пулемета. Подстрекаемые белогвардейцами и попами, 10 декабря они подняли восстание. Для его подавления был послан отряд, возглавляемый председателем губчека А. Тунгусковым. Район восстания был блокирован, и все попытки дезертиров прорвать его не увенчались успехом. В этих боях отличились милиционеры, которыми командовал В. Годунцов - началь­ник 3 участка Красноуфимского уезда. 22 декабря восстание было подавлено.

Активно велась борьба с дезертирами в районе завода Тиса. Здесь во главе отряда милиционеров стоял начальник районной милиции Матюшин. Совместно с милиционерами И. Ипатовым, Е. Быстровым, Г. Лузгиным и тремя дружинниками он провел несколько облав с боевыми дейст­виями в двадцати верстах от завода в урочище Половинном, в результате которых были задержаны почти все члены скры­вавшейся банды.

Облавы, как форма борьбы с дезертирами, широко прак­тиковались уральской милицией: внезапность, массовое при­влечение сил, обширный район действий давали положительные результаты. Так, в октябре 1919 года отряд численностью в 45 человек под руко­водством Фоминцева был командирован на Ирбитский завод. Была проведена облава в районе деревни Лебединой, в ре­зультате были пойманы семь дезертиров, которые сообщили, что в лесу скрываются еще 18 человек. Облавы были прове­дены и в Екатеринбурге, на окраинах которого стали появ­ляться дезертиры в форме красногвардейцев. Они выпрашива­ли у населения подаяния, при этом распространяли ложные слухи, будто их не кормят в частях Красной Армии. Людей в форме красноармейцев, появляющихся без причин в городе и на его окраинах, милиция задерживала и доставляла в учас­ток.

Борьба с дезертирством приняла наиболее острый харак­тер в 1920 году, в период военных действий белополяков и Врангеля. Контрреволюция вновь подняла голову. Необходи­мы были решительные меры. Вопрос о дезертирстве постоянно обсуждался на заседа­ниях губкома партии, местных уездных комитетов РКП (б), исполкомов Советов. 5 июня 1920 года состоялось расширен­ное заседание при губкоме РКП (б), на котором был намечен план борьбы с дезертирами. Было предложено усилить разъ­яснительную работу в массах, обратить особое внимание оказанию помощи семьям красноармейцев. Одновременно указы­валось на необходимость обследовать воинские части и под­готовить их к ведению боевых действий. Для работы среди местного населения Екатеринбургский уком направил десять ответственных работников агитаторами, были подготовлены и распространены плакаты и воззвания. Летом 1919 года и весной 1920 года в Екатеринбургской губернии были проведены недели добровольной явки дезерти­ров. В эти дни многие дезертиры, особенно те, кто попал под влияние врагов Советской власти в силу своей несознатель­ности, явились с повинной. Только в марте 1920 года из лесов вышли в Екатеринбургском уезде более 300 человек.

Однако сопротивление отдельных групп дезертиров, воз­главляемых белогвардейцами, в некоторых районах продол­жалось. Летом 1920 года две банды дезертиров действовали в Алапаевском уезде: одна под руководством прапорщика Ва­силия Толмачева недалеко от деревни Береснево, за рекой Тагил, другая - по берегам реки Вязовки - притока реки Мугай. Во главе этой банды стоял колчаковец Афанасий Мугайский. Идейным вдохновителем этих банд был белогвардей­ский офицер капитан Тюнин. Еще в начале 1920 года они совершили несколько террористических актов: 20 апреля неподалеку от деревни Камельской убили милиционеров Гавриила Санина, Петра Михайлова, Константина Кислицина и трех красноармейцев. 26 апреля на том же месте они под­караулили и убили коммуниста Михаила Клементьева, воз­вращавшегося с проведенного им собрания на ссыпном пунк­те.

Отряды милиции напали на след бандитов, и тем приш­лось, переправившись через реку Тагил, уйти вверх по тече­нию до Мысовского болота. Здесь они совершили еще одно злодейское убийство. Устроив засаду на Верхнесинячихинском тракте, дезертиры во главе с Афанасием Мугайским напали на начальника милиции 3-го района Евгения Ивановича Рудакова, возвращавшегося 24 июня из г. Алапаевска. Бандиты зверски расправились с милиционером-коммунистом и его женой: 14 сабельных и штыковых ран было зафиксиро­вано на теле Рудакова, когда 8 июля он был найден в лесу на 13-й версте от Верхней Синячихи. Не пощадили бандиты и Клавдию Николаевну. Беременной женщине было нанесено 17 сабельных ран.

Но уйти от возмездия бандиты не смогли. Небольшой от­ряд (семь человек) по указанию волостного военкома Федо­ра Долганова в конце июля выехал под командованием крас­ноармейца Петра Деньгина в деревню Лобачево, надеясь захватить скрывающихся там дезертиров. По дороге встрети­ли крестьянина села Шипицино, который сообщил, что в деревне Каменке скрывается несколько человек, вышедших из леса. Деньгин приказал отряду двигаться дальше, а сам он вместе с красноармейцем Простолуповым отправились к Каменке.

Около деревни они заметили всадника. Увидев красноар­мейцев, всадник пришпорил коня, надеясь скрыться в лесу, но конь споткнулся, и всадник вылетел из седла. Это был Афанасий Мугайский. На нем был плащ Евгения Ивановича Рудакова, его часы и список 35 членов отряда. Во время обыска Мугайский пытался бежать и был убит.

Не ушли и другие члены этих банд. Зажатые со всех сто­рон, они в панике метались по лесной чаще. 113 человек предстали перед Екатеринбургским военным трибуналом. Десять из арестованных, в том числе их сообщница настоя­тельница монастыря Евгения Чигина, 2 сентября были рас­стреляны. Чуть позднее при облаве были задержаны Василий Толмачев братья Иконниковы, Илья Берестаев, Терентий Богданов, все те, кто совершил убийство Рудаковых. Они были также расстреляны, как и десять их предшественников.

Осенью 1920 года в период сбора урожая и выполнения нарядов продразверстки активизировалась борьба контрре­волюционных элементов в Красноуфимском уезде. Этому уез­ду по плану продразверстки было определено собрать 450 тыс. пудов хлеба и 750 пудов овса. Кулаки, распространяя слухи, что Москва и Петроград заняты белыми, используя белогвардейцев и дезертиров, спровоцировали вооруженное восстание.

События разворачивались так: ночью 18 октября началь­нику милиции 1 района Красноуфимского уезда Горину сообщили, что прибыл раненый старший милиционер по Тихоновской волости Мусихин. Как выяснилось, он был обстрелян у себя дома дезертирами, в количестве сорока человек, на­павшими на село Поташ, Горин вместе с четырьмя милицио­нерами выехал на место происшествия. Подъехав к селу, работники милиции увидели в центре толпу крестьян, среди которых находились милиционеры Ялымской волости. Решив, что восстание уже подавлено, Горин с товарищами подъехал к толпе, поздоровался с милиционерами. Он не понял, что те были захвачены толпой.

Один из дезертиров спросил: «Что, на восстание приеха­ли»? Горин ответил: «Да». Только теперь Горину стало ясно, что дезертиры не намерены сдаваться. Горин и его сотрудни­ки были тотчас обезоружены и связаны.

К дезертирам, напавшим на село Поташ, присоединилась часть крестьян. И уже отрядом в количестве более ста чело­век они двинулись на Ялым и Ачит. Восставшие были воору­жены трехлинейными винтовками, берданками. По слухам, они имели пулемет, но он был, якобы, неисправен. Во главе восстания стояли инвалид Никифоров - крестьянин-серед­няк, прошедший военную подготовку в царской армии, Дремин - кулак, Берсенев и Козлов - бывшие торговцы.

На своем пути бандиты громили здания исполкомов, рас­правлялись с коммунистами и их семьями, разоружали и рас­стреливали милиционеров. Горину удалось бежать и он сообщил, что двое из его милиционеров - Александр Фотиевич Блаженков и Григорий Семенович Шонохов были рас­стреляны. 20 октября восставшие с боем взяли завод Тиса. Восста­ние разрасталось. В него были втянуты Быковская, Ачитская, Утинская, Тисовская и Тихоновская волости. К концу октября отряд восставших насчитывал уже около полутора тысяч че­ловек. В это же время был раскрыт заговор в самом городе Красноуфимске, целью которого было свержение Советской власти в уезде.

Для ликвидации восстания были направлены воинские части Красной Армии, отряд особого назначения, рота 47 ми­лиционной бригады, которой командовал коммунист Тюриков. Были созданы полевой штаб, чрезвычайная комиссия в составе трех человек. Командующим войсками был назна­чен коммунист Безматерных.

Для успешной борьбы с восставшими среди крестьянского населения велась постоянная разъяснительная работа. Губком партии направил в этот район своих представителей, от Красноуфимского укома в действующую полевую армию бы­ли направлены коммунисты Чекасинов, Фролов, Абрамов. Уком постоянно заслушивал доклады о ходе борьбы с банди­тизмом в уезде, отчеты начальника полевого штаба, прини­мал необходимые меры для быстрейшего подавления восстания. В частях и подразделениях проводилась систематическая работа по разъяснению причин и це­лей восстания, о вреде дезертирства в связи с боевыми дей­ствиями врага на Западном фронте. Командующий полевой армией Безматерных в своем донесении отмечал умелые действия группы милиционеров во главе с начальником 2 участка Красноуфимской уездно-городской милиции Матюшиным, которая в течение дли­тельного времени мужественно сдерживала превосходящие силы восставших, пытавшихся прорвать кольцо окружения. 

Борьба с восставшими повелась еще активнее, когда на помощь воинским частям пришло местное население. Люди помогали вылавливать дезертиров и их главарей, информиро­вали о нахождении их стоянок, передвижении.

Под давлением войск банда распалась. Крестьяне, попав­шие под влияние дезертиров и кулаков, вернулись к своим семьям, главари расползлись по лесным урочищам и землян­кам. Вскоре Никифоров был убит, другие предстали перед ревтрибуналом. Во второй половине ноября восстание было подавлено.

Высокое мужество и героизм проявила уральская мили­ция в борьбе с дезертирством. В приказе Екатеринбургской комиссии по борьбе с дезертирами от 27 октября 1919 года начальнику III участка Красноуфимского уезда В. Годунцову за решительные действия против дезертиров в пределах Богородской волости объявлена благодарность. Навечно останут­ся в памяти народа работники милиции А. И. Малофеев, Ф. Куртавин, погибшие при облаве на дезертиров, Г. Ф. Лузгин, зарубленный шашкой во время конвоирования задержан­ного дезертира, и милиционеры, которые погибли в период подавления восстания в Красноуфимском уезде - Михаил Сарапулов, Степан Чердынцев, Андрей Яшков и другие. Советское правительство высоко оценило деятельность среднеуральской милиции. В приказе ¹ 77 милиции Респуб­лики от 28 апреля 1921 года записано: «В борьбе с контрре­волюцией и бандитизмом Екатеринбургская милиция прояви­ла себя как истинная защитница прав трудящегося пролета­риата». Большую сложность в то время представляло проведение в жизнь декретов Советской власти. Определенные классы и группы населения, интересы которых затрагивали эти декре­ты, оказывали упорное сопротивление. Они организовывали саботажи, мятежи, восстания. Исключительно упорное сопро­тивление оказывало кулачество и его подголоски проведению мероприятий по сбору продразверстки. В то время как в центральных районах России, в Москве, Петрограде население голодало, в хлебных районах Екатеринбургской губер­нии - Шадринском, Камышловском, Красноуфимском кула­ки скрывали зерно, гноили в ямах, переводили тысячи пудов на самогон. Только в Шадринске было обнаружено и извле­чено 1500 пудов хлеба

Ведя борьбу с самогоноварением, милиция одновременно боролась с другим злом - с пьянством. Самогоноварение, пьянство особенно широко были распро­странены в Камышлове, Шадринске, Ирбите, в Сысертском заводе. По данным милиции на этот вид преступления при­ходилось в Камышловском уезде в августе 1919 года более 30% задержаний, в Верхотурье в сентябре - 21,1%, в Шад­ринске в ноябре этого же года - 57,8%.

Отдел управления при Камышловском ВРК, разъясняя вредность пьянства, в своем документе, разосланном на ме­ста, 13 августа 1919 года писал: «Необходимо на всех съез­дах и собраниях разъяснять населению всю пагубность пьян­ства и призывать к борьбе с таковым. Не следует забывать, что преступно перегонять хлеб на кумышку, тогда как армия, борющаяся за свободу, нуждается в хлебе, когда наши това­рищи рабочие и крестьяне из центральных губерний ощуща­ют острый недостаток в хлебе и многие голодают. Святой долг гражданина свободной Советской республики все из­лишки хлеба не истреблять на зелье, а отдать голодным». 18 августа в письме волревкомам и волисполкомам BPK чет­ко определил административные меры воздействия на тех, кто замечен в пьянстве: первый раз его подвергают штрафу на 25 рублей или отправляют на один день на общественные работы, второй раз - штрафу 100 рублей или общественные работы на 3 - 4 дня, третий раз - привлечение к судебной ответственности по законам революционного времени Сысертский волревком за варение кумышки, появление в пьяном виде установил штраф в размере до 300 рублей. Очень интересен документ Бруснятского волревкома от 31 июля 19119 года, получивший название «Обязательное по­становление»:

«1) Все лица, уличенные в выделке самогонки, кумышки и других спиртных напитков, а также распростра­няющие последние, лица, приготавливающие аппараты для гонки или дающие на прокат, наказываются в первый раз штрафом 1000 рублей или тюремным заключением на 6 меся­цев; во второй раз - штрафом 2 тыс. рублей или тюремным заключением на 6 месяцев, в третий раз - штраф 3 тыс. руб­лей или тюремное заключение на 1 год. Аппарат конфискует­ся, все эти лица объявляются порочными членами общества. Если такие явления будут наблюдаться целыми обществами, то последние лишаются поставки мануфактуры и прочих про­дуктов города.

2) Лица, задержанные в нетрезвом виде в каком-либо обще­ственном собрании и вообще на людях, подвергаются первый раз наказанию штрафом в размере 500 рублей или арестом на 10 дней, во второй раз - штрафом в 1000 рублей и аресту до одного месяца, в третий раз - штраф 1500 рублей и арест до трех месяцев.

Волостные и сельские ревкомы и все должностные лица обязаны следить за строгим выполнением этих постановлений волревкома. Настоящее обязательное постановление входит в силу закона со дня получения и объявления его на местах через двое суток. Председатель волревкома А. Брусницин».

Работники милиции решительно пресекали пьянство: изы­мали самогонные аппараты, уничтожали найденные закваски и суррогаты спирта, за производство и сбыт самогона отдава­ли под суд. Так, только за ноябрь 1919 года в Невьянском заводе было конфисковано 130 самогонных аппаратов, за са­могоноварение 18 человек было предано суду Интенсивно велась уральской милицией борьба и с другим чрезвычайно опасным видом преступлений - спекуляцией.

Они проводили облавы на рынках, вели наблюдения за вла­дельцами магазинов, за торговцами, чтобы те не завышали цены на продукты. Милиции удалось успешно провести опе­рацию по изъятию 300 пудов мяса у крупного екатеринбург­ского спекулянта в Сысертском заводе. 1 декабря 1919 года Шадринские милиционеры провели обыск у лиц, подозревае­мых в спекуляции и обнаружили 1500 пудов хлеба, 2 пуда соли, 10 тыс. аршин холста.

Большую помощь милиционерам оказывали трудящиеся. Они информировали органы милиции и ЧК о враждебных действиях кулаков, которые тайно обмолачивали хлеб, чтобы потом продать его по спекулятивным ценам. Решительно осудили спекуляцию крестьяне села Белоярки, приняв на сво­ем сходе резолюцию, которая заканчивалась словами: «Да будет проклята спекуляция!». На переднем крае борьбы со спекулянтами, особенно с так называемыми мешочниками, стояла железнодорожная мили­ция. Как отмечал народный комиссар по продовольствию Цюрупа, «бурный поток мешочников, сыгравший видную роль в дезорганизации железнодорожного транспорта, бес­прерывно подрывает с громадными усилиями государствен­ную хлебную монополию». Мешочники создавали скопление людей на вокзалах, что способствовало распространению за­разных болезней. Для борьбы с мешочниками создавались особые отряды, которые проверяли документы в момент по­садки и высадки пассажиров, при сдаче и получении багажа, поддерживали должный порядок на железнодорожных вок­залах.

Серьезную тревогу в этот период вызывали и кражи, осо­бенно в городах. Так, в период с сентября 1919 года по ян­варь 1920 года в Екатеринбурге было заявлено о 8419 престу­плениях, на долю краж - простых и со взломами среди этих преступлений приходилось 97,4%. Деклассированные элементы, используя трудности с про­дуктами питания, стремясь вызвать у населения городов и рабочих поселков недовольство советской властью, создавали шайки воров, которые совершали крупные хищения из скла­дов, магазинов, обворовывали квартиры. Одна из таких краж была совершена в ночь с 30 на 31 августа 1920 года на стан­ции Егоршино. Группа работников этой станции, зная о при­бытии вагона с товарами для рабочих, ночью вскрыла этот вагон и похитила 1000 аршин мануфактуры, 60 пачек спичек, 10 пудов соли. Часть похищенного была спрятана в поле, а остальное преступники унесли в деревню и поделили между собой.

Недостачу товара обнаружили на станции лишь тогда, когда вагон был поставлен под разгрузку. Сотрудники мили­ции установили, что в последнее время у жителей села Больше-Трифоновское Григория Орлова, Александра и Андрея Родиных, Егора Безукладникова появились мануфактура, соль и другие товары, что они продавали, меняли эти товары, платили ими свои долги. В квартирах этих жителей был про­изведен обыск. Когда из тайников была извлечена часть то­варов, похищенных из железнодорожного вагона, похитители заявили, что все это они купили на базаре в Екатеринбурге. Но уличенные свидетелями, они вынуждены были сознаться и указать место, где спрятали остальное. Вторичный обыск позволил обнаружить, за небольшим исключением, все похи­щенное.

Учитывая, что обвиняемые совершили тягчайшее преступ­ление, обворовав своих же товарищей пролетариев-бедняков, принимая во внимание, что в последнее время кражи и хище­ния предметов первой необходимости, продуктов из вагонов стали носить систематический характер, суд приговорил рас­хитителей к высшей мере наказания - расстрелу. 13 августа приговор был приведен в исполнение. Работникам милиции в 1919 - 1920 годах удалось раскрыть ряд крупных краж в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Бере­зовском и других городах и поселках, что позволило вернуть по принадлежности товаров и продуктов на сотни миллионов рублей. Таким образом, в годы гражданской войны и иностранной интервенции, полуголодные, полураздетые, в суровых ураль­ских условиях работники милиции стойко охраняли порядок. Они боролись с кулацкими бандами, дезер­тирами, спекулянтами, грабителями и убийцами, проявляя при этом мужество и стойкость, а порой и подлинный геро­изм. Отмечая трехлетнюю годовщину существования Екате­ринбургской губернской милиции после разгрома Колчака, в своем письме Феликсу Дзержинскому работни­ки милиции писали: «Милиция губернии обещает в дальней­шем строго и честно стоять на своем революционном посту, защищая и охраняя интересы трудящихся масс. Милиция гу­бернии по первому Вашему кличу в полном своем составе встанет в ряды Красной Армии на защиту завоеваний Октяб­ря.

Основные этапы становления органов внутренних дел Свердловской области

24 - 29 января 1918 года - в г. Екатеринбурге состоялся Ш областной съезд Советов, на котором принята специальная резолюция, посвященная милиции. Распускается существовавшая еще кое-где милиция, ее функции передаются в городах - Красной Гвардии, в уездах - вновь создаваемым советским дружинам.

14 февраля 1918 года - Екатеринбургский окружной исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов и Екатеринбургский уездный Совет крестьянских депутатов принимают постановление о передаче всех дел милиции указанным Советам. В распоряжение Советов передается штат служащих, инвентарь, имущество, оружие и дела милиции

Июнь - июль 1918 года - восстановление уральской милиции в г. Екатеринбурге после разгрома Колчака. При городской милиции созданы отделы: общий, паспортный, уголовный, регистрации гражданского состояния; имелась канцелярия. Из 200 человек, набранных для работы в милиции, 90 ранее служили в полиции.

8 августа 1919 года образовано Губернское управление милиции НКВД РСФСР. Разработана структура аппарата екатеринбургской милиции: в центре - управление губернской милиции, на местах - уездно-городские управления, которые были разбиты на районы, а каждый район, в свою очередь, - на 4 участка. Четко определялись штаты: в губернском городе с населением 50 и более тысяч на каждую тысячу - по 3 милиционера, в уездных городах губернии с населением от 10 до 30 тысяч - по 2 милиционера, с населением от 30 до 50 тысяч - по 3 милиционера. При начальниках уездно-городской милиции создавался резерв конных милиционеров. Милиция создана во всех городах и уездах Среднего Урала, в том числе в Верхотурье, Камышлове, Ирбите, Шадрин ске.

Октябрь 1919 года - состоялся первый губернский съезд заведующих отделами уездно-городских управлений. Принято решение об образовании волостной милиции, подчинении ее заведующим уездно-городских управлений.

1919 - 1920 годы - в губернском аппарате милиции созданы подотделы: инспекторский, общий (наружная служба), снабжения, секретариат и другие. Организован губернский подотдел железнодорожной милиции. В каждом уезде организуются отделения промышленной милиции, на которую возлагалась задача охраны экономического достояния Республики. Разработана специальная инструкция, в которой определялись задачи ее взаимодействия с общегражданской милицией. В крупных городах (Каменске, Пышме, Камышлове) промышленная милиция охраняла мельницы, ссыпные пункты, продсклады. Определены функции аппаратов уголовного розыска. Реорганизовано бюро уголовного розыска, организованы справочно-регистрационное и секретно-оперативное отделения, созданы стол привода арестованных, справочный стол, стол розыска, дактилоскопия и фотография.

15 декабря 1923 г. - создан подотдел милиции Свердловского окружного административного отдела.

31 декабря 1930 г. - образовано Управление милиции и уголовного розыска НКВД РСФСР.

1931 год - в связи с упразднением НКВД РСФСР милиция передается в непосредственное подчинение СНК РСФСР. Постановлением СНК РСФСР в составе ОГПУ организуется Главная инспекция милиции и уголовного розыска.

13 июня 1931 года - Управление милиции и уголовного розыска (УМиУР) переименовывается в Управление Рабоче-крестьянской милиции (УРКМ). В 1932 году - в Главное управление рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ) ОГПУ.

17 января 1934 года - в области создано Управление РКМ по ОГПУ. 10 июня 1934 г. - областное управление милиции УНКВД по Свердловской области.

За годы Великой Отечественной войны из органов внутренних дел области ушло на фронт более 3500 человек, в том числе 600 милиционеров г. Свердловска.

1946 год - в связи с переименованием СНК СССР в Совет Министров и образованием министерств вместо наркоматов. УНКВД по Свердловской области переименовывается в УМВД. Впоследствии ГУМ передается в структуру МГБ. В послевоенные годы органы милиции Среднего Урала успешно решали задачи укрепления общественного порядка в стране. В 1947 году раскрываемость уголовных преступлений по области составляла 86%, а в 1957 году была равна 94,4%, в том числе «по опасным преступлениям» - 90%. 35 подразделений УР имели раскрываемость преступлений от 90 до 100%, 14 ГРУОВД - 100% 

1949 - 1954 годы - областное управление милиции (ОУМ) находится в штате УМГБ по Свердловской области.

Апрель 1954 г. - в связи с созданием МВД СССР и КГБ СССР милиция из ведомства МГБ передана в МВД. Дальнейшая реорганизация милицейских структур, вызванная постановлением ЦК КПСС осенью 1956 года, сократила дублирование ряда функций областных У МВД.

1960 - 1968 годы - в структуре милиции проходят дальнейшие изменения. Вместо МВД создается Министерство по охране общественного порядка (МООП РСФСР-СССР). Управление по Свердловской области стало называться УООП по Свердловской области.

1968 год - в связи с образованием МВД СССР управление внутренних дел переименовывается в УВД Свердловского облисполкома. Данное название УВД просуществовало вплоть до 1991 года.

1991 год - в связи с образованием МВД России УВД переподчинено вновь созданному МВД РФ.

11 декабря 1996 года приказом Министра внутренних дел России в соответствии с Указом Губернатора Свердловской области от 4 октября 1996 года УВД области преобразовано в Главное управление внутренних дел Свердловской области.

11 июля 1998 года в соответствии с Указом Президента Российской Федерации Министр внутренних дел России генерал-полковник С. В. Степашин вручил знамя ГУВД Свердловской области.

Руководители милиции Свердловской области (1919-1999 г.г.)

• Савотин П. Г. - начальник губернского управления милиции с 1919 по 1923 годы 
• Начальники милиции в период существования Уральской области Старков А. И. - начальник Уральского областного административного отдела с 17 декабря 1924 г . по декабрь 1925г.
• Коровин В. С. - начальник Уральского областного административного отдела (1928-1929 г.г.),начальник административного управления Уральской области (1929г. - март 1930 г.) 
• Клочков А. - начальник административного управления Уральской области 1931г., начальник Управления милиции и уголовного розыска (1931г. - декабрь 1934г.) 
• Начальники областного управления милиции при УНКВД-УМГБ-УМВД Свердловской области Клочков А. с 1934 г. по 1935 г. 
• Майор милиции Киракозов Г. с мая 1935г. по апрель 1937г. 
• Капитан милиции .Вейнберг И. апрель-декабрь 1937г. 
• Капитан милиции Симон январь-май 1938г. 
• Старший лейтенант милиции Урусов А.М. с мая 1938 по январь 1944 г.г. 
• Комиссар милиции 3 ранга Зиновьев М.Ф. 1944-1945г.г.
• Комиссар милиции 3 ранга Степанов Г.А. 1945-1947г.г. 
• Комиссар милиции 3 ранга Галкин В.И. 1947-1953г.г. 
• Комиссар милиции 3 ранга Шашкин В.А. 1953-1956г.г. 
• Начальники УМВД-УВД-ГУВД Свердловской области Генерал-майор внутренней службы Шишкарев М.И. 
• начальник УМВД Свердловского облисполкома в 1954-1963 г.г. 
• Генерал-лейтенант внутренней службы Емельянов Е.А. ~ начальник УВД Свердловского облисполкома в 1963-1976 г.г. 
• Генерал-майор милиции Князев Г.Н. - начальник УВД Свердловского облисполкома в 1976-1986 г.г. 
• Генерал-милиции Фролов В.А. — начальник УВД Свердловского облисполкома 1986-1990 г.г. 
• Генерал-майор внутренней службы Демин В.А. - начальник УВД Свердловского облисполкома в 1990-1994 г.г. 
• Генерал-лейтенант внутренней службы Воротников В.А. — начальник УВД Свердловской области в 1994-1996 г.г. 
• Генерал-майор милиции Краев В.К. - начальник ГУВД Свердловской области в 1996-1999 г.г. 
• Генерал-майор милиции Красников А.А. - начальник ГУВД Свердловской области в 1999-2001 г.г. 
• Генерал-лейтенант внутренней службы Воротников В.А. - начальник ГУВД Свердловской области в 2001-2006 г.г. 
• Генерал-лейтенант милиции Никитин М.А. - начальник ГУВД Свердловской области в 2006 - 2010 г.г
• Генерал-лейтенант полиции Бородин М.А. - начальник ГУ МВД России по Свердловской области.